Глобальные долговременные демографические прогнозы и популяционная биология

[zyxman]

Таким подходом вы получите, например, процент высокофункциональных аутистов или аспергерышей.
 

Я попрошу слово аспергерыш более не употреблять, поскольку оно звучит для меня оскорбительно. Аспергеры, вполне пристойно. И да, я глубоко знаю тему, потому что, но из песни слов не выкинешь.

И толку? Куда вам столько местами довольно специфичных индивидуумов? Чтобы звзедолёт построить - даже столько не обязательно. Для КАКОЙ КОНКРЕТНО ЦЕЛИ вам их надо?

Как это куда?
- Да ВСЕ приличные люди давно знают, что фронт науки с 1960х стал настолько широк, что просто тупо не хватает людей чтобы обработать информацию.
А благодаря трактору, и прочей механизации, именно производством еды и всей прочей материальной продукции занимаются только около половины населения, а все остальные - сервисы.
Ну да, аспергеры конечно не лучшие для сервисов вообще, тк обычно как роботы холодны, но наука у них действительно хорошо получается.

[zyxman]

Во первых у техносферы нет не каких своих интересов.

Да. Потому что это не субъект вообще в принципе.

Ну точнее, там может самообразоваться например на рыночных основаниях некоторая структура, но оно редко сильноактивное, за редкими исключениями, вроде Международного союза Электросвязи (ITU), но он живет как субструктура ООН, вокруг темы сильно ограниченного частотного ресурса, и не имеет например армии, чтобы проводить энфорсмент своих решений.
Либо еще есть аналогичные структуры саморегулирования Интернет (RIPE, и другие, по регионам) - аналогично.

Но вобщем да, это аморфная сущность.

Интересы государства это усредненные интересы людей которые имеют какую то власть в социуме.

Нет, это очень примитивизированный взгляд. Не зря государств очень много типов придумано, ну реально как минимум три, действуют по разной формуле:
1. Парламентско-президентская демократия (главный парламент, президент часто избирается парламентом а не всенародно).
2. Президентско-парламентская демократия (главный президент, всегда в этой системе избирается всенародно, но обычно есть четкое разделение полномочий между президентом и парламентом).
3. Федеративное государство, в котором может быть много частей, которые в свою очередь могут быть типа 1 или 2.

Чтобы не сильно усложнять, там нет усреднения, а есть очень явный гистерезис, тяготеющий к постоянству, что намного выше шанс стать президентом или депутатом, будучи в системе, чем прийти туда человеку с улицы, и соответственно, намного выше вероятность что государство будет проводить политику придуманную внутри системы, чем что-то извне.

Пример, в Франции есть требование, чтобы стать депутатом государственного парламента или президентом, необходимо получить сколько-то подписей действующих депутатов.
Был даже совсем исторически недавно случай, когда леПен никто не захотел давать подписи, и Саркози за нее подписался, со словами "мы же демократия, без нее выборы будут совсем безальтернативными, так нельзя".

Человек существо социальное, он хочет благ для себя, для своей семьи и окружающих. С другой стороны что есть благо? Это удовлетворенность своей жизнью. Это по сути эмоциональная оценка ситуации. То есть благо не эфемерная сущность, это вполне понятная биологическая реакция организма запрограмированная генетически.
   В эусоциальном обществе для особи благо жить ради своего улья, так как особь запрограмирована на это. А быть паразитом для особи есть ужасная боль. Так что гуманизм и коллективный порыв ради общей цели вещи вполне совместимые.

Да, если уточнить, например что мы говорим о заведомо благополучных странах с высоким уровнем жизни, там действительно эмоции могут свободно рулить.
А в странах победнее, эмоции конечно важны, но если нет чего-то вроде войны или большого экономического кризиса, люди действуют скорее прагматично, чем эмоционально.

- Мыслить про общее благо возможно, когда точно знаешь что будешь есть и пить, и где жить в ближайшие пол года хотя-бы, и далее не вырисовывается неизвестность в плохом смысле.
А когда люди живут от получки до получки и каждый раз ожидание что оно может стать последним а дальше неизвестность в плохом смысле, постоянно страх заболеть или еще как-то выпасть из системы, никакое общее благо их не греет.

[MenFrame]

Да, если уточнить,

Мы как вид не эусоциалы. В эусоциальном обществе средний индивид готов жертвовать своими интересами ради общего блага. Хотя мы определенно движемся в этом направлении, и есть подозрение что этот процесс искусственно ускоряют.

Нет, это очень примитивизированный взгляд.

Усредненный.

[alex_semenov]

Во первых у техносферы нет не каких своих интересов.

Да. Потому что это не субъект вообще в принципе.

Пока вы все будете так думать, дальнейший диалог с вами - бесполезен.... не хочу нарываться на то что бы меня окончательно забанили.

[-Asket-]

Вишневский, А. Г. Время демографических перемен. Избранные статьи (2015)
В статьях разделов 1 и особенно 3 излагаются весьма глубокие размышления, я кое-что цитирую ниже, но стоит почитать целиком:

...Именно в глобализации демографического перехода и заключается его новая фаза, которую можно было бы назвать «третьим демографическим переходом», но ее никак нельзя свести просто к изменению состава населения принимающих стран, хотя это изменение и в самом деле имеет место. Суть ее заключается в превращении всего мирового населения в систему сообщающихся сосудов, в которой все демографические процессы взаимосвязаны между собой и не могут быть поняты с позиций какой-либо одной из частей этой системы.
В схеме Коулмена один из главных факторов притока иммигрантов в Европу – падающая ниже уровня простого замещения поколений рождаемость в европейских странах, причем и он сам, и, как мы видели, другие теоретики демографического перехода ищут объяснения этого падения в экономических, социальных и культурных изменениях, происходящих в самих этих странах. Наши возражения сводились к тому, что подобные объяснения избыточны, поскольку снижение рождаемости предопределено снижением смертности и необходимостью восстановления нарушенного демографического равновесия. Но такое возражение всегда может натолкнуться на контраргумент: падение рождаемости не останавливается, достигнув уровня равновесия, а падает ниже этого уровня. Этот аргумент не только выдвигается, но иногда трактуется как свидетельство несостоятельности теории демографического перехода (cм., например, [Валлен 2005; Marchal 2008]).
Между тем вся эта аргументация может казаться убедительной только в рамках логики, которую можно метафорически назвать «вестфальской», имея в виду Вестфальскую систему международных отношений, установившуюся в Европе в XVII столетии и ставшую триумфом принципов государственного суверенитета. Этим принципам и отвечает «страноцентрическое» мышление демографов, которым кажется, что теория демографического перехода обязана оправдываться в рамках государственных границ отдельных стран или, в крайнем случае, группы стран.
Между тем ни одно государство нельзя рассматривать как «закрытую систему», в границах которой демографический переход может реализоваться независимо от того, что происходит за их пределами. Такой закрытой системой можно считать только все население земного шара. В глобальных же масштабах рождаемость все еще остается существенно выше уровня замещения, и нарушенное равновесие не восстановлено именно в этом смысле. Но даже если равновесие рождаемости и смертности на глобальном уровне будет восстановлено, скажем, к 2100 г., как это предполагается по среднему варианту последнего прогноза ООН, это еще не означает восстановления равновесия между числом жителей Земли (предполагается, что оно достигнет к этому времени 10 млрд человек) и ресурсами жизнеобеспечения, которыми располагает наша планета. «С точки зрения самосохранения человеческой цивилизации, было бы намного лучше, если бы мировая демографическая эволюция перешла в новую стадию, характеризующуюся сокращением мирового населения. Если исключить такое сокращение вследствие подъема смертности, то единственный механизм, который может обеспечить как можно более быстрое удаление от критической ситуации демографического взрыва, – это рождаемость ниже уровня простого возобновления поколений» [Vishnevsky 2004: 274].
С позиций такой логики, отнюдь не противоречащей общей логике демографического перехода как процесса самоорганизации мировой демографической системы, адаптирующейся к новой репродуктивной стратегии человечества, низкая рождаемость в развитых странах Севера и растущие миграционные потоки с Юга на Север – не причина и следствие, а рядоположенные звенья одной цепи на этапе глобализованного демографического перехода.
С одной стороны, «низкая “западная” рождаемость – вовсе не свидетельство упадка и кризиса современной “западной” цивилизации, как кажется многим, а напротив, доказательство ее огромных адаптивных возможностей. Проложив путь небывалому снижению смертности во всемирных масштабах, развитые страны прокладывают путь и низкой рождаемости, без которой одно из величайших достижений человека – низкая смертность – превращается в серьезную угрозу для человечества» [Вишневский 2008: 85]. При этом низкая рождаемость вполне может получать в развитых странах, в том числе и в России, крайне негативную оценку и действительно создавать серьезные проблемы для них (в частности, и те, о которых пишет Коулмен), но отдельные страны едва ли способны ей противодействовать, «ибо глубинная объективная логика глобального выживания важнее эгоистической логики, отражающей интересы отдельных стран. Если эта гипотеза верна, глубинные причины падения рождаемости ниже уровня простого воспроизводства в индустриальных странах коренятся не в специфических условиях или стиле жизни их населения. Это падение – элемент глобального демографического процесса, имеющего свои собственные системные детерминанты» [Vishnevsky 2004: 274]. Рано или поздно все страны начинают следовать за пионерами низкой рождаемости. Китай – лишь первая ласточка, теперь уже далеко не единственная.
С другой же стороны, учитывая немалое время, которого потребует восстановление глобального демографического равновесия с помощью снижения рождаемости, неизбежен достаточно длительный этап, на протяжении которого свою обычную историческую роль балансирующего перераспределительного механизма будет выполнять международная миграция.
Этот этап, конечно, не может быть простым. Известно, какой огромный отпечаток наложило на состав населения Европы и на всю ее историю Великое переселение народов в I тыс. н. э. Сегодня кажется, что тогда происходили огромные миграции. Они и были большими по тем временам, когда все население мира составляло порядка 200 млн человек. Но в начале XXI в. стремительно растущее число международных мигрантов уже превысило 200 млн [UN 2013-1: Tab. 1], и скорее всего это только начало. По оценкам ООН, между 1975–1980 и 2005–2010 гг. чистая миграция из развивающихся в развитые страны за пятилетие выросла с 6,5 до 17,4 млн человек [UN 2013-2: fileMIGR/2]. Как события будут развиваться дальше? Прогнозы ООН, предсказывающие сокращение перетока населения из развивающихся в развитые страны – вплоть до его полного прекращения к концу века (рис. 1), представляются утопическими, пока ничто не предвещает такого сокращения. В этих прогнозах гораздо больше от нынешних настроений общественного мнения развитых стран, чем от реальной оценки будущего.
Депопулирующие страны Севера будут и впредь нуждаться в притоке населения, а перенаселенный Юг всегда будет готов удовлетворить любой спрос на мигрантов. Но демографические массы Севера и Юга неравноценны, миграционный напор с Юга всегда будет превышать потребности Севера, равно как и его возможности поглотить растущее предложение, и чем дальше, тем больше. Сейчас трудно представить себе, как разрешится эта коллизия, но то, что нынешняя фаза «глобализованного демографического перехода» ставит мир перед очень серьезными проблемами, а их решение будет намного более сложным, чем хотелось бы Коулмену, да и автору этой статьи, едва ли может вызывать сомнения...

...Проблема в понимании и признании единства и универсальности этой трансформации, предопределенности и неотвратимости ее этапов и тех поистине небывалых вызовов, на которые она требует ответа. Отсюда еще одна задача этой статьи: сопоставить два взгляда на демографический переход (демографическую революцию). Этот переход можно видеть как саморазвивающуюся «цепную реакцию», которая, раз начавшись, становится уже необратимой, проходящей через разные этапы, каждый из которых, в главных чертах, предопределен предыдущим и предопределяет последующий, – и так до завершения всего процесса. А можно, как это обычно и делается, видеть в этапах перехода лишь последовательность наблюдаемых изменений, каждое из которых имеет свои собственные «недемографические» детерминанты (экономические, социальные и проч.). Эти этапы, стало быть, не общеобязательны: они могут наблюдаться в одних странах и не наблюдаться в других, наблюдаться в Европе и не наблюдаться в Азии и т. д.
Сейчас исследователи, а тем более политики, как бы стараются не замечать единства мощного исторического потока, научное сознание перемежается обывательским «здравым смыслом», концентрируется на отдельных участках этого потока, иной раз даже на мелких и случайных ответвлениях от него, предлагает рецепты, все достоинство которых заключается в том, что они легко понятны «человеку с улицы» и уменьшают его тревоги. Общественное мнение часто не видит связи между глобальными демографическими переменами и сиюминутными проблемами отдельной семьи или отдельной страны. А история между тем делает свое дело...

Где проходят границы системы?
Козырная карта критиков низкой рождаемости, а заодно и теории гомеостатического саморегулирования демографической системы – это падение рождаемости ниже уровня, оправданного снижением смертности. В самом деле, о каком саморегулировании, о каком новом равновесии может идти речь, если ни одно поколение россиян, родившихся после 1910 г., не воспроизводит себя [Демографическая модернизация… 2006, с. 480–481]? А ведь нечто подобное происходит и в большинстве европейских стран. Если саморегулирование существует, оно должно обеспечивать, как минимум, выживание системы, не говоря уже о более высоких целях – развитии, повышении эффективности функционирования и т. п. А здесь не обеспечивается даже количественное постоянство, простое замещение поколений. Запущен механизм вымирания популяций, и не видно никаких признаков самонастройки системы, которая вела бы к выходу из этого кризиса.
Вопрос, однако, заключается в том, что понимается под системой, где проводить ее границы, в том числе и географические. Существуют ли они для нее?
Долгое время демографы считали (и автор настоящей статьи тоже разделял это странное заблуждение), что постулаты теории демографического перехода, в частности, постулат перехода к новому равновесию, должны реализовываться в каждой отдельной стране, в крайнем случае в группе однородных стран, например, европейских или всех «развитых». Абсурдность этой гипотезы становится особенно очевидной, когда в теорию вводятся элементы системной интерпретации. Ведь население одной страны или группы стран никогда не могло, а тем более не может сейчас, в эпоху глобализации, рассматриваться как замкнутая система, имеющая свои собственные демографические цели. Политические границы не обеспечивают необходимой для этого изоляции. Только все население планеты, все человечество представляет собой закрытую систему, применительно к которой можно говорить о демографической самоорганизации...

...В этом контексте весьма наивными представляются постоянно вспыхивающие во многих развитых странах дебаты об отношении к иммиграции. Почти всегда политики, общественные деятели, журналисты, причем и сторонники, и противники иммиграции, рассуждают о ней так, как будто это только их дело, проблема их страны. Но ведь, по существу, это не так. Конечно, миграция затрагивает каждую страну, которая с нею сталкивается, порождает массу сложностей и т. д. Но корни проблемы находятся на более высоком уровне, на уровне всего человечества, это прежде всего его проблема. Соответственно и механизмы самонастройки, ведущие к ее решению, учитывают, в первую очередь, интересы всей системы (человечества), а не интересы ее частей (отдельных стран), с которыми они могут вступать в противоречие. Это может кому-то не нравиться, но системные требования объективны, их нельзя изменить. Сейчас это осознаётся крайне слабо, что, конечно, затрудняет выработку разумной политической стратегии в отношении миграции.
Представим себе предвыборную кампанию в небольшом городке, жители которого особенно недовольны тем, что вечерами им приходится ходить по неосвещенным улицам. Есть два кандидата в мэры, каждый из которых предлагает свое решение вопроса. Один из них обещает сделать так, чтобы солнце над их городом заходило на три часа позднее, чем оно это делает сейчас, и тем самым вопрос об освещении улиц решится сам собой. Другой же говорит, что считает более разумным не трогать законы природы, а установить на улицах фонари. За кого проголосуют избиратели? Это зависит от того, чем набиты их головы. Но в любом случае можно с уверенностью сказать, что сложится партия противников второго претендента, справедливо утверждающих, что даже если он и установит фонари, все-таки освещенность улиц будет меньшей, чем при свете солнца.
Примерно так же обстоит сегодня дело и со взглядами на будущее международных миграций. Во всех странах есть люди и политические силы, которые настаивают на том, чтобы иммиграции не было вовсе или чтобы ее было намного меньше, вместо того чтобы думать о том, как сделать неизбежную иммиграцию более полезной и одновременно менее болезненной.
Впрочем, в не меньшей мере это относится и к низкой рождаемости. Можно с уверенностью сказать, что на мировом уровне проблемы и вызовы низкой рождаемости не будут в списке главных на протяжении не то что ближайших десятилетий, но, скорее всего, и ближайших столетий. Тем не менее сейчас имеется большое число стран, в которых низкая рождаемость воспринимается как исключительно их проблема, как одна из главных угроз их будущему, как будто можно иметь будущее, не зависящее от будущего всего человечества. Тревога нарастает, как снежный ком, очевидные негативные последствия низкой рождаемости нередко преувеличиваются, а позитивные – отрицаются, нагнетается общественное возбуждение, а вера в то, что можно повысить рождаемость в одной отдельно взятой стране, становится едва ли не главным признаком «патриотизма». Но можно ли ехать по левой стороне дороги с правосторонним движением?
Нельзя шутить с мировыми законами. Сейчас низкая, а может быть даже и очень низкая рождаемость – часть механизма, обеспечивающего постепенный возврат мировой демографической системы в состояние равновесия. Этот механизм не зависит от желания политиков и правительств, как не зависит от него движение планет. Система подает информационные сигналы о своем состоянии, они улавливаются на микроскопическом уровне и предопределяют приспособительное поведение теперь уже миллиардов людей, поиск ими наиболее адаптивных форм такого поведения. В этом смысле нет никакого отличия демографической системы от физической, которая «ведет себя как единое целое и как если бы она была вместилищем дальнодействующих сил… Система структурируется так, как если бы каждая молекула была “информирована” о состоянии системы в целом» [Пригожин, Стенгерс, 1986, с. 229].
Только сумасшедший может утверждать, что он наверняка знает, какими будут эти формы, – выше уже говорилось о невозможности предсказывать конечное состояние системы, находясь в точке бифуркации. Но если какие-то прогнозные соображения, основанные на понимании общей логики функционирования сложных систем, все же возможны, то они сводятся к тому, что мы живем и долго еще будем жить не в том мире, где следует рассчитывать на повышение рождаемости до уровня замещения поколений, а тем более выше него.
Надо научиться жить с низкой рождаемостью, и это гораздо более важная и реалистическая задача – и для общества, и для его полномочных представителей, нежели тупые попытки заставить лететь вспять стрелу времени...

...В чем – кроме демографической неграмотности, разумеется, – причина живучести почти слепой веры в необходимость, а главное, возможность «управлять рождаемостью», причем веры, характерной не только для «человека с улицы», но и для тех, кто усиленно подчеркивает свою принадлежность к научному сообществу? В ее основе всегда лежит одна и та же средневековая мировоззренческая посылка: преклонение перед заранее запланированным, жестко детерминированным, законченным совершенством мира, недоверие к «стихийности», к случайным процессам, стремление исключить их из жизни общества, а то и природы.
Мне уже приходилось писать о том, что эта посылка была характерна для марксизма, в котором, «когда… речь заходит о будущем, на первый план… выдвигается его хилиастическая составляющая, и марксистский “проект” пронизывает дух средневековых утопий» [Вишневский, 1998, с. 207]. В советское время положения марксизма, бывшего в СССР чем-то вроде официальной религии, использовались весьма выборочно, и нет ничего удивительного в том, что на первый план выдвигалась как раз эта его наиболее слабая, но зато понятная народу утопическая «составная часть». Сейчас марксизм в России утратил свой официальный авторитет, но армия жаждущих прислониться к какой-нибудь новой утопии, кажется, не уменьшилась.
Мы по-прежнему «не можем ждать милостей от природы», хотя теперь, на словах, конечно, и признаём порой таящуюся в ней божественную мудрость...

...Правда, в стане бескомпромиссных критиков низкой рождаемости встречаются попытки и более обобщенного и, в определенном смысле, более глубокого взгляда на низкую рождаемость как на проявление общего тупикового развития современной цивилизации. Сторонники такого взгляда признают невозможность изменить тенденции рождаемости, воздействуя на отдельные ее факторы, пока сохраняется нынешнее направление цивилизационного развития. Они призывают изменить само это направление, перестроить всю систему ценностей, причем в качестве образцов, к которым следует стремиться, предлагаются традиционные ценности, формы и нормы демографического поведения, характерные для «допереходного» прошлого. Все подобные предложения опираются на более целостный, а потому интеллектуально и более привлекательный взгляд на мир, нежели потуги поверхностных искателей легко устранимых конкретных зловредных факторов, а то и злонамеренных виновников падения рождаемости.
В такой системе взглядов нет ничего специфически демографического, она существует не сама по себе, а вписывается в определенное мировоззрение, составляет часть некоего универсального «проекта будущего». Все разновидности этого проекта обладают обычно хорошо известными чертами консервативной утопии: идеализацией прошлого, преувеличенной критикой настоящего, убеждением, что нынешний путь развития выбран по чьей-то ошибке или чьему-то злому умыслу, верой в возможность возвратить «прошлое, которое мы потеряли».
В каком-то смысле можно признать такой «проект» тоже системным, и это помогает понять интуитивное неприятие его сторонниками теории демографического перехода, их постоянное стремление объявить ее «несостоятельной», «устаревшей» и т. п. Здесь дело не конкретно в демографии, а в общем, а стало быть, и научном мировоззрении. Но именно поэтому в теоретико-методологическом плане гораздо интереснее, важнее, да и сложнее ответить на критику теории демографического перехода, исходящую от сторонников консервативной системной парадигмы, отделяя ее, конечно, от демагогического мусора, которым эта критика обычно бывает окружена.
Интересно отметить, что в СССР теория демографического перехода с трудом прокладывала себе путь, потому что постоянно сталкивалась с обвинениями в «немарксизме» (игнорирование социально-экономических формаций, признание одинаковости демографических тенденций при капитализме и социализме и проч.). Когда же в постсоветской России марксизм вышел из моды и превратился в жупел, появились обвинения этой теории в марксизме...

Признает ли демография «стрелу времени»?
Впрочем, можно ли обоснованно говорить о «системности» консервативной парадигмы? Достаточно ли для этого отмеченного выше отказа от «факторного» объяснения наблюдаемых перемен (в том числе и в демографии, но это – лишь частный случай) в пользу признания более общей, комплексной их обусловленности («цивилизационной» и т. п.)?
Мне представляется, что этого все же недостаточно, и что действительно системный взгляд появляется только тогда, когда в центре внимания оказываются процессы системной самоорганизации и их механизмы. Соответственно системный взгляд на демографические процессы предполагает рассмотрение механизмов самоорганизации демографической системы. Важнейший из них – механизм целеполагания.
Более четверти века назад я высказал утверждение, что целеполагание демографического развития обеспечивается механизмом социокультурного отбора, объектом которого выступают «широко понимаемые способы деятельности людей… ее социально задаваемые программы» [Вишневский, 1986, с. 239]. К сожалению, этот тезис не вызвал никакого отклика в среде моих коллег-демографов, хотя сама идея с очевидностью витала в воздухе. Я ссылался на работы советского культуролога Э. Маркаряна [Маркарян, 1983], к тому времени уже были опубликованы работы Ричарда Докинза [Dawkins, 1976, 1982], введшего в оборот понятие «мем» (но тогда я о них не знал). За прошедшее с тех пор время получило развитие целое научное направление – меметика, и можно только пожалеть о том, что пока эти новации не дошли до демографов.
Здесь не место распространяться о возможностях меметики применительно к демографии, но важно подчеркнуть, что развитие этого направления связано с признанием эволюционной природы единиц культурной информации и их подчиненности законам дарвиновского отбора, на что обращал внимание и я. А это позволяет, более того, делает неизбежным введение в рассуждение о демографическом развитии эддингтоновской «стрелы времени» и представления о необратимости развития. Ибо отбор – это всегда движение в одном направлении: от менее эффективных к более эффективным адаптивным формам.
Какое отношение имеют все эти рассуждения к вопросу о низкой рождаемости? Очень большое.
На уровне «обыденного здравого смысла», которым и руководствуются почти все, говорящие и пишущие о демографии, низкая рождаемость в развитых странах – это зло, беда, если не полная катастрофа. «Вымирание населения» – едва ли не важнейшее доказательство того, что человеческая цивилизация зашла «не туда» и что нужно срочно менять вектор развития.
Порожденные веком просвещения надежды на прогресс оказались ложными, с ними надо расстаться, а заодно и с «прогрессистской» теорией демографического перехода, которая объясняет снижение рождаемости вместо того, чтобы его осуждать.
Однако стоит только воспринять идею системной самоорганизации, которую, как я полагаю, необходимо глубже интегрировать в теорию перехода, как такое рассуждение становится попросту невозможным. Если, начиная с какого-то момента, низкая рождаемость получает столь значительное распространение, проявляет поистине универсальную экспансию, то это лишь означает, что она обладает какими-то эволюционными преимуществами, которые и прокладывают ей путь. Если же это кажется противоречащим здравому смыслу, то тем хуже для здравого смысла.
Впрочем, ниже мы еще попытаемся проверить на прочность аргументацию «демографических алармистов», исходя именно из критерия здравого смысла. Но сейчас задержимся на некоторое время на механизме формирования цели демографической системы в период перехода.

Кому известна цель?
Хотя демографический переход в глобальных масштабах занимает достаточно долгий отрезок времени – не менее двух-трех столетий, – на фоне всей человеческой истории это короткий период, на протяжении которого человечество ищет пути восстановления резко нарушенного демографического равновесия. По существу, это – точка бифуркации, в которой будущее состояние системы никому не известно. Делая наш индивидуальный выбор, в том числе и в отношении числа детей, которым мы даем жизнь, мы улавливаем и перерабатываем огромное количество информации, но эта информация касается нас и нашего положения в системе, а отнюдь не конечного состояния системы. Оно просто еще не найдено и не может быть никому известно. Будущее формируется методом проб и ошибок, самим движением, во многом случайным, хаотическим, хотя и подчиненным принципам отбора. Оно – результат, а не заранее заданная цель.
Смысл бифуркационного перехода – в приспособительных изменениях, рано или поздно они заканчиваются, устанавливается новое относительное равновесие, и система приобретает новую устойчивость. Но пока переход идет, случайное рыскание элементов системы – нормальное состояние. Ранее я пытался пояснить эту мысль ссылкой на теорию движущего и стабилизирующего отбора И. И. Шмальгаузена [Шмальгаузен, 1968]. То же можно выразить и в других терминах, например, в терминах теории изменений И. Пригожина, как это сделал, например, О. Тоффлер. «Когда на систему, находящуюся в сильно неравновесном состоянии, действуют, угрожая ее структуре, флуктуации, наступает критический момент – система достигает точки бифуркации… В точке бифуркации принципиально невозможно предсказать, в какое состояние перейдет система. Случайность подталкивает то, что остается от системы, на новый путь развития, а после того как путь (один из многих возможных) выбран, вновь вступает в силу детерминизм – и так до следующей точки бифуркации» [Тоффлер, 1986, с. 28–29].
Подобный взгляд на демографические изменения может показаться абсурдным многим демографам, не говоря уже о политиках или широком общественном мнении, которые убеждены, что они-то уж точно знают, каким должно быть конечное состояние системы и насколько реальное развитие событий не соответствует их картине будущего (обычно списанной с прошлого). В частности, они уверены, что современная очень низкая рождаемость несет угрозу вымирания и уже потому опровергает идею гомеостатического саморегулирования, ориентированного на сохранение целостности системы. Им кажется очевидным, что низкая рождаемость вызвана какими-то сбоями в механизмах самоорганизации, о которых и сигнализирует проницательный демограф, требуя их немедленного ремонта с помощью государственного вмешательства.
Здесь мы сталкиваемся с широко распространенным (конечно, не только в демографии) якобы научным мировоззрением, отводящим науке роль инструмента, с помощью которого можно «перехитрить» объективные законы природы и общества и добиться желаемых «практических результатов» – «мы не можем ждать милостей от природы» и т. п. Это опускает науку ниже религии, на плечах которой она поднялась. Странно было бы, если бы религиозный мыслитель, считающий, что он через знание или откровение постиг Божественный замысел, попытался ему воспротивиться. Успехи же науки породили немало иллюзий в отношении возможностей человека, включая и банальную иллюзию того, что мир может развиваться по его, человека, собственному замыслу. Но величие науки заключается не в том, что она отрицает «телеологию», а в том, что она проникает в «черный ящик» природы и постепенно понимает, откуда берется «цель». Это понимание можно использовать в практической деятельности, как можно использовать всякое знание. Но не думаю, чтобы кто-либо оказался способен изменить сам механизм формирования цели, который так же недоступен воздействию человека, как механизм возникновения галактик. В этом смысле можно спокойно сказать, ничуть не отрекаясь от научного видения мира: все в руце Божией...

[PK94]

Решил что проигнорировать будет круче?

Всяко полезнее, чем комментировать Вашу писанину, - Вы ведь явно ни единого ученика по исторической демографии в жизни своей не прочитали, а потолок аргументов - Переслегин, являющийся фриком в области истории.

В статьях разделов 1 и особенно 3 излагаются весьма глубокие размышления

Покойный Анатолий Григорьевич, которого я имел удовольствие знать лично, вообще был в этом плане выдающимся человеком, так как очень хорошо видел корни проблем. За это он и был уважаем как демограф во всем мировом профессиональном сообществе.

Замечу, что в данном тексте он очень хорошо предвидел разворот не только демографии, но и в целом population studies, в сторону меметики и новое усиление связей с биологическими науками. Этот разворот пошел со второй половины 2010ых годов и, пожалуй, его пика мы не достигли и до сих пор.

[alex_semenov]

Я буду минимально сдержен.

Замечу, что в данном тексте он очень хорошо предвидел разворот не только демографии, но и в целом population studies, в сторону меметики и новое усиление связей с биологическими науками. Этот разворот пошел со второй половины 2010ых годов и, пожалуй, его пика мы не достигли и до сих пор.

Как по мне текст достаточно "беззубый", обтекаемый. Обо всём и ни о чём одновременно.
Да, стиль очень правильный, научный, осторожный. Но, простите, спать от такого чтива хочется. Мяса там нет. Одни старые (да, правильные) но кости.
А в чём, собственно там революционность мысли?
Заставил себя прочесть два раза.

То что демографический переход - ГЛОБАЛЬНЫЙ процесс (для всего человечества) и "решить" свои демографические проблемы каждая страна, "автаркично", в рамках одной отдельно взятой нации не сможет? Тоже мне бином Ньютона! И последнему бомжу это понятно же, что НТР КОЛБАСИТ вех! Без малейшего исключения! Никто не уйдёт обиженным! Обломки Башни гиперглобализации упадут на голову всем!

Что еще? Что демографический переход имеет некие скрытые собственные (антропологические, биологические) пружины помимо экономики и явной психологии? Автор не осмеливается говорить об ЭТОЛОГИЧЕСКИХ (то есть ЖИВОТНЫХ) причинах. Ну конечно же! Это будет слишком резко (собаку и хозяина ставить в один ряд). Но к чему он это клонит? По-сути я слышу там эту сладкую интеллигентскую трескотню еще из 70-х (сразу после доклада Медоуза), про некую "ноосферность". "Возьмёмся за руки друзья! Чтоб не пропасть по-одиночке!" (с) Да, было принято (модно) у высоких наукообразов ТОЙ эпохи (даже из области строгой физики, астрофизики,  вся философися SETI этим наполнена) этакая манера заигрывать с этой вернадсковщиной. С термином "ноосфера"! (Ом!..... медитируем). Здесь я почувствовал это же. Отголоски. Не прав? Померещилось?
Ну да. Есть, скрытые (мистические?) пружины демограыии, помимо здравого смысла и экономической рациональности. И? ГДЕ ОНИ?
Ни - слова. Одни  мутные намёки (мол, мы еще не всё поняли! Ну надо же! Окажзывается демография - наука не понятно о чем!)
Да, проскользнула в нарезке (несколько раз) критика бычьей, тупорылой "проектности" (нечего ждать от природы...), свойственной всей философии гуманизма. Мол, осторожней надо... "с переброской рек"... Но опять таки... Допустим. "Природа науку одолевает". В смысле, что свои прожекты построения рая на отдельно взятой планете (даже не в стране) надо сверять с курсом самой природы. Кто же ТЕПЕРЬ этого не понимает? Только тупорылые. Да (констатирует автор), у  природы есть свои "цели"! Так где они эти "цели"? Автор их указал? Или только намекнул что они где-то там есть? В каких ведических текстах искать?
Ну да, ну выражена лишь беспомощная надежда что она ... сам...сам...сам...
Мол, не надо только ей мешать. И все рецепты?
Только она "сама" это всегда делает через "живительную эвтаназию". И никак иначе. Это в статье прозвучало?
Хрена лысого! Всё сглаженно-обтекаемо. В брежневском стиле. "Ребята, давайте жить дружно!" (с)
Как всякая гуманитарная наука. НИ О ЧЁМ.

Одна конкретная вещь реально задела в тексте:

Этот этап, конечно, не может быть простым. Известно, какой огромный отпечаток наложило на состав населения Европы и на всю ее историю Великое переселение народов в I тыс. н. э. Сегодня кажется, что тогда происходили огромные миграции. Они и были большими по тем временам, когда все население мира составляло порядка 200 млн человек. Но в начале XXI в. стремительно растущее число международных мигрантов уже превысило 200 млн [UN 2013-1: Tab. 1], и скорее всего это только начало. По оценкам ООН, между 1975–1980 и 2005–2010 гг. чистая миграция из развивающихся в развитые страны за пятилетие выросла с 6,5 до 17,4 млн человек [UN 2013-2: fileMIGR/2]. Как события будут развиваться дальше?

18 миллионов человек - поток мирового переселения за 5 лет "жирных нулевых".
ТАК МАЛО?
Удивлён!
Сколько это от 8 миллиардов населения на планете? 0,225%!
Это НИЧТОЖНО МАЛО.
То есть. Это нам только так кажется (живя в жирных городах-миллионниках) что население планеты движется (понаехали тут!). Но основная масса людей ОСТАЕТСЯ НА МЕСТЕ. То есть идея, что идёт очередное переселение народов - полная фигня.
Очередная "дутая хрень из телевизора".
Нет?
Реально международная эмиграция - никаким боком к демографическому переходу (а вот исход деревни в город - истинное переселение народов). Это же подтверждают и цифры и реплики Павла тут выше (страниц на 10 раньше) что эмигранты в "развитые страны" никакого заметного вклада в детность не вносят.
Вклад эмигрантов (мизерной струйки) не в количество а в КАЧЕСТВО.
Я сказал что города не просто не додают количество населения (детность ниже простого воспроизводсват) они чудовищно калечат КАЧЕСТВО этого населения. Прежде всего элиты. Они становятся из поколения в поколение глупей, ленивей, трусливей.
Эмигранты эту напасть пока заливают. В некоторых странах.
Но это было (уже не спасает) только оттяжкой.
И теперь хлопнет тех по полоной.

[PK94]

А в чём, собственно там революционность мысли?

Текст писался не для какой-то абстрактной "революционности", а для демографов и специалистов в области других социальных наук.

Автор не осмеливается говорить об ЭТОЛОГИЧЕСКИХ

Потому что нет никаких "ЭТОЛОГИЧЕСКИХ причин". Зато есть экологические, и с точки зрения популяционной экологии, а именно теории r/K-отбора и рассматривается демографический переход. Это все легко обнаружить, если просто внимательно прочитать данную книгу, а не отдельные цитаты, которые давались в иллюстративных целях.

Как всякая гуманитарная наука

Демография не гуманитарная наука (humanities), а социальная наука (social science), т.е. строится на довольно жесткой эмпирике и математике. И это элементарная методологическая вещь, изучаемая в школе.

18 миллионов человек - поток мирового переселения

Не поток. Там четко и ясно сказано "чистая миграция", т.е. миграционное сальдо или разница между прибывшими и выбывшими. И да, за 5 лет разница между числом прибывших и выбывших составила 17,4 млн. человек в пользу притока из развивающихся стран, т.е. Азии, Африки, Латинской Америки (за исключением Чили, Аргентины и Уругвая) и Океании (за исключением Австралии, Новой Зеландии, Новой Каледонии и Французской Полинезии).

[alex_semenov]

Не поток. Там четко и ясно сказано "чистая миграция", т.е. миграционное сальдо или разница между прибывшими и выбывшими. И да, за 5 лет разница между числом прибывших и выбывших составила 17,4 млн. человек в пользу притока из развивающихся стран, т.е. Азии, Африки, Латинской Америки (за исключением Чили, Аргентины и Уругвая) и Океании (за исключением Австралии, Новой Зеландии, Новой Каледонии и Французской Полинезии).

Блин... какой же вы "книжный червь", ей богу!
Ну умножьте эту цифру в 3 раза (например). Это будет "чистый поток" (допустим). И? Сколько это стало о 8 миллиардов? Ну не 0.225% а ... Да хоть 1%. Всё одно это НИЧТОЖНО!
Никакого межстранового (юг-север) переселения народов нет. 1% - это просто крохи. Погоды это не сделает.

[PK94]

Всё одно это НИЧТОЖНО

Нет, это не ничтожно. И кроме того, процесс надо рассматривать в динамике, а не как отдельную величину за один отрезок времени.

Другое дело, что да, масштабы потоков недостаточны, чтобы как-то радикально изменить общества принимающих стран, но так это и не новость - миграциологи и социологи давно говорят о том, что страхи вокруг миграции и её масштабов очень сильно преувеличены.

[Проходящий Кот]

А в чём разница между Ноосферой и Техносферой, как некой сущности, опреляющей развитие человечества?
Кроме Букв естественно...

[Olweg]

Есть ли смысл из системы под названием человечество выделять ещё какие-то сущности? Не думаю, что это упростит задачу понять, что будет дальше... Это всё равно что в биологических системах выделять какую-нибудь... не знаю, "жизненную силу". Звучит красиво, но по сути ничего не даёт.

[alex_semenov]

Другое дело, что да, масштабы потоков недостаточны, чтобы как-то радикально изменить общества принимающих стран, но так это и не новость - миграциологи и социологи давно говорят о том, что страхи вокруг миграции и её масштабов очень сильно преувеличены.

Эти страхи природные. Я бы сказал этологичны. У нас есть "животный фашизм" к чужакам. То есть носителям не столько чужих генов, сколько чужой культуры. Языка, религии, традиций, предыстории. Чуждого нашему мемону, инородного мемона, в общем. Это как геном вида.

А в чём разница между Ноосферой и Техносферой, как некой сущности, определяющей развитие человечества?

Ноосфера - это "сфера разума". То есть совокупность всех культур и миллиардов разумов (пока только представленных людьми). Техносфера - это совокупность всех машин, механизмов, устройство, строений. Это своего рода "панцирь" или даже "раковина" в которой закована ноосфера. Где-то так.

[Rattus]

Ноосфера - это "сфера разума". То есть совокупность всех культур и миллиардов разумов (пока только представленных людьми).

"Панмемон" цивилизации.

Техносфера - это совокупность всех машин, механизмов, устройство, строений. Это своего рода "панцирь" или даже "раковина" в которой закована ноосфера.

Расширенный фенотип человечества.

[PK94]

Эти страхи природные.

Понятное дело, что ксенофобия до определенной степени естественна, но в данном случае у страха глаза велики. Разумеется, культура принимающих стран сильно меняется, но меняется по большей части не из-за мигрантов, а по своим собственным закономерностям.

[alex_semenov]

"Панмемон" цивилизации.

А он существует? Существует панГЕНОМ биосферы?
Гм...
 

Техносфера - это совокупность всех машин, механизмов, устройство, строений. Это своего рода "панцирь" или даже "раковина" в которой закована ноосфера.

Расширенный фенотип человечества.

Да. Но обратите внимание, это  расширенный фенотип... ДВУХ ГОСПОД.
Древних и медленных (животного в нас) - генома и более молодого но быстрого и мощного культурного мемона (что в нас "человеческого").

Слуга двух господ (смотреть до конца)...

Разумеется, культура принимающих стран сильно меняется, но меняется по большей части не из-за мигрантов, а по своим собственным закономерностям.

Глупо не согласится. О чём и речь. Тема "влияния" миграции чрезмерно раздута.

[alex_semenov]

И всё-таки. Я бы не стал называть человечество человечеством (то есть неким уникальным космическим явлением) пока у нас такие проблемы с УПРАВЛЕНИЕМ (или самостабилизацией) собственной демогрии.
Пока ключевой ресурс "разума" столь нестабилен не то что по качеству (речи уже нет!) но даже по количеству!
Мы - недоделок, полуфабрикат. Какая нафик "космическая сила", если мы не можем самих себя просто воспроизвести?! Мы - заготовка (потенция) на стадии формирования (может выйдет а может нет) того, что гордо и заранее именуем "цивилизация" или "разум".
Мы как та неуловимая РНК-преджизнь, которая и не то и не сё.
Некая полунежить в хрупком, мимолётном "спецаквариуме" под названием "Земля" (ресурсы на наше поддержание, которого, улетучиваются у нас же на глазах!)
И  с нами очень срочно (100-300 не дольше) должны случиться крайне РАДИКАЛЬНЫЕ перемены, чтобы мы могли себя назвать тем, чем норовим себя называть. Иначе мы - полный провал и неудача. Третьего  - не дано.
Возможны два светлых (даже одновременно) варианта:

Один (самый сильный вариант) - мы (в смысле Разум) выйдем из биологического тела НАФИК полностью (осуществится мечта гностиков! Не полностью но частично - так) Мы либо создадим себе замену (сильный ИИ) либо достигнем предельных трансгуманистический мечтаний - перенос действительно бессмертной и бесконечно пластичной (растящей себя) личности на небиологический (техносферный) носитель (оставим пока споры о том возможно это или нет. 50 на 50... допустим возможно!)

Второй (куда более слабый) - мы (разум) останемся в биологическом теле (машинная жизнь и "разум" всегда остаются некой нежиться и придатком к нам, билогическим истинным саморепликаторам). Но в этом случае наша социальная структура изменится неузнаваемо-радиакльно (как неузнаваемо изменились прокариоты став эвкариотами) Там много что будет не так. Но (без вариантов) прежде всего это будет касаться стабилизации нашей демографии. Цивилизация должна получить (и технически уже всё для этого есть) мощнейшие рычаги управления ЧИСЛЕННОСТЬЮ людей. Быстро, надёжно эффективно.
Это - даже не минимум что должно случится с нами в этом более "биологическом" случае. Настоящий необходимый минимум - должно изменится КАЧЕСТВО людей. В лучшую сторону. Дикорастущие какие попало по качеству люди должны стать "окультуренными" растениями. Куда более плодовитыми для цивилизации.  Это - неизбежно (иначе нам - конец, скатывание назад в природную дикость и "рассасывание" "космического явления").

Единственный вариант который не может с нами случится - мы сохраним известный нам сейчас, мир как он есть.
Этого не может быть ни в какой версии сценария будущего. Мы в точке неустойчивости, которая скатится или к полному провалу либо мы совершим некий немыслимый пока нам (волшебный) араморфоз, скачок вперед (либо через биологию либо внутри нашей биологии).
Остаться на острие ножа, на лезвии бритвы (500 лет - с точки зрения Времени вселенной  "толщина лезвия бритвы") "фазового перехода" у нас не получится ... НИКАК!

Но традиционная школа демографии (Западная) как раз нам и обещает стабилизацию того что есть (конца истории по Фукуяме) как бы на вечные времена (в Багдаде всё спокойно!). Демографическую стабилизацию - прежде всего (без нее, экономическая, политическая - бессмысленны).
Пардон, на это - полный маразм как по мне.
Это - полная массаракша.
Это как окружающие тебя со всех сторон ржавые лозунги про победу коммунизма в каком-нибудь 1984-м... "Знаем.. плавали!" И теперь меня не покидает "дежавю" из моей молодости. Но теперь уже в... как говорится... в мировом масштабе (Василий Иванович!)
Я - чокнулся?
Или чокнулся весь остальной мир, продолжающий делать вид что конец истории таки наступил и глобальный рай (ну почти...) построен?
А ведь это - самая базовая идея гуманизма (царствующего 300 лет): "мы строили, строили и наконец построили!" (с) Чебурашка.
Ничего более фундаментального в гуманизме нет.

[Проходящий Кот]

В свете происходящих ныне событий эти ваши рассуждения безнадежно устарели. Всё уже катится под горку. Старого Мира больше нет. Сколько можно вспоминать  Фукуяму?

[alex_semenov]

В свете происходящих ныне событий эти ваши рассуждения безнадежно устарели. Всё уже катится под горку. Старого Мира больше нет. Сколько можно вспоминать  Фукуяму?

10 лет назад я СПЕЦИАЛЬНО нарисовал ДВУГОРБОГО верблюда (цветная кривая 3):



Еще тогда я сказал, что те потрясения, которые нас ждут в БЛИЖАЙШЕЕ ВРЕМЯ (10 лет - это ничтожно мало) - это первый спуск с первого горба. Это "цветочки".  Мы далеко не скатимся НА ЭТОТ РАЗ.  И это будет достаточно быстро "побеждено" (подъем, "после дна", на второй горб в середине столетия). Любой идиот уже ощущает  и видит этот первый спуск с первого "горба"... теперь уже.
Но я говорю о настоящем спуске. О "ягодках", которые, благодаря "цветочкам", поспеют позже... Ягодки - это и есть просто отложенный спуск с одного горба Медоузу (в районе) к 2075 году а не к 2040-му... Понимаете?
То есть. Всё идет по предсказанию. И долго будет идти.  Мы еще "достигнем дна". Обнаружим что там не так уж и плохо (пока скатывались - ждали худшего). Более того! Мы еще начнём подниматься! Демография будет еще "стабилизироваться"! Экономика- расти... Мир распадётся на предсказанные еще 20 лет назад (Хазиным) "валютные зоны"... Но... это ведь всё - МЕЛОЧИ...
Понимаете?
Зачем я "рисую" (ироничные) два горба?
Когда массовое созднание осознает, что мы таки "выползаем из ямы"... вот тогда то и начнётся (еще только подготовка!) к настоящей катастрофе.
Той, о которой я говорю уже здесь (и говорил 10 лет назад. График нарисован в 2013-м. Это легко установить).
В  чём главная идея моего двугорбого верблюда? Прогноз Медоуза всесилен, ибо он - верен.
Ресурсы (богатые) истощаются. Мир - загрязняется. Демография - растёт (да не как бактерии в чашке Петри, но всё равно инерция достаточная). А значит интеграл (площадь) под кривой 3 (общеемировое производство благ) остаётся НЕИЗМЕННЫМ.
Да, модел Медоуза не учла двух факторов.
Первый - демография не так алармична (урбанизированные города - депопулируют)
Второй (и самый главынй) - она не учитывала конец капитализма, который происходит раньше, чем произойдет пик производства в случае (стандартная модель) если никакого конца капитализма нет.
Но конец случился. По-сути он случился как раз когда доклад Римскому Клубу и был уже предоставлен.
Начало 70х.
И этот конец по-сути и создал из одногорбого верблюда двугорбого. Мы сейчас (это очевидно уже всякому идиоту) скатываемся с первого горба. Площадь (то есть суммарное производство на истощаемых ресурсах) под двумя и одним горбом будут НЕИЗБЕЖНО одинаковы.
Два горба просто оттяжка неизбежного.
Но не отмена.
А вот представьте что мы в каком-нибудь 2060-м... Экономика (мировая) растёт! Оттолкнулась от дна! Видимо, мир уже стал истинно многополярный (за что нынче борьба)... Ну кто поверит тогда что впереди - еще одно падение в яму?
Верно? Нема дурных! Все уже умные! Яму прошли! Чего боятся то?

А вед мой прогноз - неотвратим.
Как всё случится? Детали? А я откуда могу знать?
Детали (заранее) знать не дано никому.

И еще
Старого мира, может быть УЖЕ  и нет... Но вот люди... В их головах, в их сознании он может быть еще очень-очень долго!
Представляете сколько еще будет приложено усилий СПАСТИ труп этого старого мира хотя бы в мечтах всё вернуть взад?!
Сколько будет попыток вернуть старые-добрые времена хотя бы в мечтах (а мы тут мечтами и занимаемся, заметили?)!
Греки всю свою цивилизацию построили на СЛЕЗАХ по утерянному раю расцвета бронзового века.
Это не менее 500 лет их истории!
И это вечные слёзы по эпохе героев!

[Olweg]

Фукуяма, кстати, изменил с тех пор свои взгляды и написал интересную книжку: The Origins of Political Order, у нас перевели как «Государственный порядок». Тут краткую выжимку можно почитать:
https://www.bricsmagazine.com/ru/articles/grandioznaya-freska-gosudarstvennyy-poryadok-frensisa-fukuyamy

(правда, автор выжимки под конец сам запутался с термином «патримониальный»)