ВНИМАНИЕ! На форуме началось голосование в конкурсе - астрофотография месяца МАРТ!
0 Пользователей и 2 Гостей просматривают эту тему.
Конечно, тут могут быть и индивидуальные особенности. Вороны из правого хвоста гауссового распределения тоже, может быть, догадались бы до такого.
Дело в том, что псовые не "визуалы" а "нюхачи".
И если собака оставляет собственную пахучую метку на столбе - значит и себя как уникальную особь она воспринимает.
Волки, кстати, "обонятельный" зеркальный тест прошли. Они предпочитают поваляться в моче других волков, но не в своей.
Ну вот, я верил в них! Больше тестов, хороших и разных…
Видеть себя как личность, значит уметь видеть себя глазами другого.
Информация о личности начинает появляться в процессе развития многоклеточного организма, для взаимодействия этого организма с другими организмами (в утробе матери – для взаимодействия плода с материнским организмом). Если, по-простому совсем, то личность – это интерфейс для взаимодействия.При этом, о человеческой личности таковая информация начинает появляться только если развитие происходит в человеческом социуме. Вот тогда у человеческого детёныша формируется полноценный интерфейс – его личность – для взаимодействия с другими людьми.Кстати, неправильно говорить, что личность не формируется у маугли. У маугли формируется личность, но не полноценная личность человека, а деформированная личность-химера – например, «личность волко-человека». Человеческая личность – это интерфейс, формируемый психикой человека для взаимодействия в человеческом социуме. А маугли зачастую вырастают в совершенно другом социальном окружении, не человеческом (в волчьей стае, например). Соответственно, и интерфейс для взаимодействия маугли с членами того социума (с волками) формируется совсем другой.
Но в зависимости от того, насколько богатым и разнообразным было окружение растущего организма, настолько и сложной будет сформировавшаяся личность....Грубо говоря, выросший организм может обрести следующие базовые формы личности (личность, это своеобразный интерфейс взаимодействия организма с его окружением): «овощ/гриб» и «животное». Форму «животное» условно можно подразделить на: «амёбу», «насекомое», «рептилию», «маугли», «человека». Разумеется градаций там можно «нафасовать» много...То есть, любой интерфейс (личность) формируется в процессе взаимодействия среды и организма на протяжении онтогенеза. Соответственно, конечный интерфейс может получится самый разный (но, в любом случае, этот интерфейс будет многоуровневым, многоплановым, многослойным, многомодульным)....Итак, если после рождения окружающая среда была сенсорно бедная и практически неизменная, то вырастет организм со сформировавшимся интерфейсом типа «овоща/гриба». Данному организму более сложного интерфейса и не требуется – только поглощай (пищу, воду, кислород) да выделяй... В действительности такую ситуацию очень трудно вообразить. Ведь для этого новорождённого необходимо поместить в некий водный тёплый раствор, неспешно омывающий его тело и уносящий все выделения его организма. Мало того, голова должна быть приподнята и зафиксирована (как и всё тельце). Вокруг должно быть темно, тепло, тихо – ничего не должно новорожденного беспокоить.Во что превратится со временем такой организм? Да просто в некое подобие полуживотного/полурастения – может дышать, сердце бьётся, пищу переваривает, а в остальном это просто какое-то растение или гриб... У такого организма интерфейс взаимодействия с окружающей средой сформируется самый простой – он будет допускать только самое простое взаимодействие: поглощай – выделяй. ...Перейдём к чуток более вероятной ситуации (но тоже весьма фантастической), в результате которой может сформироваться интерфейс типа «амёба/насекомое/рептилия» (эдакая сложная смесь). Здесь у организма однозначно формируется интерфейс типа «животного». Главное отличие такого интерфейса от интерфейса «маугли» и от интерфеса «личность» (человеческая личность в общепринятом смысле) заключается в отсутствии социума в окружении растущего организма. Этот интерфейс не включает в себя уменье взаимодействовать с другими особями (ведь это уменье было невостребовано на протяжении всего онтогенеза (после рождения) – вот оно и не оформилось).Итак, личность «животное» сформируется в сложной изменяющейся среде, богатой сенсорно. В этом случае и лимбика и неокортекс будут развиваться, но очень своеобразно и однобоко, так сказать. Организм с таким интерфейсом (личность «животное») будучи перенесённым в социальное окружение может просто погибнуть – он ведь не умеет вообще взаимодействовать с другими особями – для него они некие быстроизменяющиеся природные явления/объекты, которые невозможно просчитать и понять...Поэтому, полноценная лимбика сформируется и у человеческой особи, которая оформился как личность в окружении человеческого же социума (человеческой культуры, человеческого языкового окружения и т.д.), и у Маугли, который оформился как личность в окружении нечеловеческого социума (волки, обезьяны и т.д.). У такого Маугли и личность-то сформируется отчасти волчья или обезьянья...Но в любом случае, если человеческая особь росла в социальном окружении, сформируется личность (соответствующего социума). Если существо вырастет вообще без социального окружения, то это будет непонятно что - даже не полноценный Маугли (хотя может и не полный «овощ», если в процессе роста ему пришлось взаимодействовать с окружающей средой). ...Интерфейс необходим особи для существования в окружающей среде. Особи своего вида также являются частью окружающей среды для особи и, соответственно, для взаимодействия с ними необходим интерфейс. Но для взаимодействия с особями своего вида нужен ещё и особый интерфейс (иначе размножение прекратится и вид вымрет). ...любая личность (маугли, полноценная человеческая личность, «овощ») – это только интерфейс. Интерфейс сам не принимает решения, он только обеспечивает взаимодействие. Нам просто удобно так объяснять – типа, личность приняла решение. А когда решение было принято эмоционально, говорим, что лимбика приняла решение. Ни то, ни другое неверно. И в том, и в другом случае принятое организмом решение проявило себя через интерфейс (не важно, эмоционально, рационально). И не лимбика единолично принимала решение (и даже не мозг единолично) – а решение принимал весь организм целиком...За личность мы считаем только такой интерфейс, который предназначен и обеспечивает взаимодействие между людьми в человеческом социуме – то есть, это обязательное наличие эмоционального языка и членораздельной речи, а также наличие базовой модели своего культурного окружения (и умения использовать эту модель при взаимодействии – то бишь, обученность, воспитанность, выдрессированность). Однако мы забываем, что личность, это всего лишь интерфейс, который организм использует для взаимодействия с окружающим миром. А для взаимодействия, организм может использовать разные уровни/слои (или, если хотите, модули) своего интерфейса (в различных комбинациях), в зависимости от своего текущего состояния (включая, те знания (в том числе и навыки), которые «вытащены» из памяти – восстановлены из «записей») и текущего окружения. Обычно говорят в таком случае, что личность проявляет себя по-разному в различных ситуациях (или даже, проявляется себя как разные личности). На самом деле, просто организм использует тот интерфейс, который ему наиболее выгоден в данной ситуации и в его текущем состоянии (и, разумеется, который для него возможен в данной ситуации и в его текущем состоянии).
Теперь по поводу личности. Личность – это, по сути, всего лишь интерфейс взаимодействия особи с окружающей средой. Человеческая личность формируется в процессе взаимодействия человеческой особи и преимущественно социальной среды (социума). А такие качества как доброта, отзывчивость, злобность, чувствительность, пугливость и т.д. и т.п. – это всего лишь настройки данного интерфейса. Разумеется, и для косной системы можно организовать подобный интерфейс. В принципе, в этом направлении движение наблюдается – системы ИИ оснащают постепенно подобными интерфейсами. Но самое главное – личность не занимается творчеством и/или рациональным мышлением – это всего лишь интерфейс....И опять про личность. Ну, нет у личности целей и желаний их достичь – ведь она просто интерфейс. Да, сложный интерфейс, но интерфейс.
Эта внутренняя модель для особи играет роль интерфейса при взаимодействии с другими особями.
(соответствующую внутреннюю модель).
Почему не может? Может как раз допёрла и играется.
Собаки к примеру себя как личность не узнают. Отражение себя в зеркале они воспринимают как другую собаку. У них по видимому нет "свободы воли" в отличии от слонов к примеру.
Цитата: vika vorobyeva от 09 Мар 2023 [21:56:12]Я имела в виду искусственно созданных (сконструированных) существ, обладающих интеллектом и воспроизводящих самих себя ради каких-то целей. Если понимать интеллект в соответствии с принятым теперь в Разделе широким определением как способности к опережающей регуляции,
Я имела в виду искусственно созданных (сконструированных) существ, обладающих интеллектом и воспроизводящих самих себя ради каких-то целей.
то в той или иной степени он присущ всем живым организмам с несколькими сигнальными системами
(разве что у самых примитивных типа паразитических бактерий их не просматривается).
Привожу комплект определений (их следует рассматривать во взаимосвязи друг с другом):Жизнь – это живая система (совокупность систем) и её среда обитания.Живая система – это система, проявляющая в активной фазе своего существования: стремление к самосохранению и способность реализовать это стремление.Интеллект системы – это вычислительный функционал (практически в физико-математическом смысле слова) системы.Разум системы – это способность системы реализовать стремление к самосохранению средствами интеллекта.До кучи:Ум системы – это локальное и актуальное проявление разума системы.
Но если интеллект, притом, как понимаю, подразумевается интеллект довольно развитый - не ниже чем у плацентарных млекопитающих - оказывается необходим просто для реализации самого цикла воспроизвдения, то такая система оказывается крайне хрупкой и в нашей малопредсказуемой вселенной практически нежизнеспособной.
А что касается "просто репликации", то см. предыдущие сообщения - тут соответствующие разделы теоретической и молекулярной биологии уже показали немало ограничений для вдумчивого исследователя.
Скажу больше – разум присущ всем живым системам без исключения. Мало того, система может обладать интеллектом, не будучи даже живой и разумной. То есть, разум априори имеется у любой живой системы.
Цитата: Серый Страж от 10 Мар 2023 [13:01:08]Скажу больше – разум присущ всем живым системам без исключения. Мало того, система может обладать интеллектом, не будучи даже живой и разумной. То есть, разум априори имеется у любой живой системы. Тогда эти понятия просто не имеют смысла - ибо не дают никакой дополнительной информации при характеристике таких объектов. По результату получается просто синонимия безотносительно того какие философские словесные украшения под ней лежат.
P.S. Кстати про гомеостаз: для жизни необходимость его поддерживать при реализации своих функций - это на самом деле не главная "цель", а обуза, неизбежное обременение, которое приходится нести самовоспроизводящейся адаптирующейся машине. И поддерживает она его только настолько, насколько это необходимо для реализации своих функций в непредсказуемо изменчивом окружении.
Узнавание или не узнавание это штука относительная.
Оказалось, что те участники эксперимента, мозг которых настраивался на нужный ритм, обучались в три раза быстрее. Более того, их высокая производительность сохранилась и на следующий день. По-видимому, выбор правильной частоты и правильного фазового выравнивания для мерцания сенсорного стимула, имеет сильный и продолжительный эффект. При этом, важно отметить, что импульсы должны согласовываться с моментом, когда цикл мозговой волны находится в фазе впадины. Исследователи считают, что это точка в цикле, когда нейроны находятся в состоянии «высокой восприимчивости».
У носителей немецкого и арабского языков, кардинально различающихся по структуре, по-разному развиты связи в языковых зонах мозга.
С помощью магнитно-резонансной томографии исследователи изучали мозг носителей немецкого и арабского языков и обнаружили различия в структуре языковых областей мозга. Они сравнили сканы мозга 94 носителей двух очень разных языков и показали, что язык, на котором мы разговаривали в детстве, действительно модулирует связи в мозге.Данные, полученные с помощью диффузно-взвешенной МРТ (трактография), позволили определить плотность взаимодействия между различными областями мозга. Удалось показать, что связи белого вещества языковой сети адаптируются к требованиям по обработке и трудностям родного языка.Так, согласно результатам, у носителей арабского языка выявилась более сильная связь между левым и правым полушариями, чем у носителей немецкого языка. Эту разницу также обнаружили между семантическими языковыми областями и предположили, что она может быть связана с относительно сложной семантической и фонологической обработкой арабского языка. В свою очередь, носители немецкого языка показали более тесную связь в языковой сети левого полушария. Такие результаты характерны для сложной синтаксической обработки немецкого языка, что связано со свободным порядком слов и большим расстоянием зависимости элементов предложения.Это исследование – одно из первых, в котором задокументированы различия между мозгом людей, которые выросли в разной языковой среде, и может предоставить пищу для размышлений в последующем тем ученым, которые будут заниматься межкультурными различиями при обработке данных в мозге.
Социальное обучение играет важную роль в жизни общественных насекомых. Однако до сих пор было неясно, участвует ли оно в формировании сложных систем коммуникации, таких как язык танца медоносных пчел. Эксперименты, проведенные китайскими и американскими биологами, показали, что «наивные» пчелы, не имевшие возможности чему-либо научиться у опытных товарищей, в положенный срок начинают вылетать на сбор корма и танцевать. Однако они делают это иначе, чем нормальные пчелы, которые сначала несколько дней наблюдают за танцами более опытных коллег, и только потом начинают танцевать сами. По мере того, как наивная пчела набирается опыта, летая за едой и наблюдая танцы таких же, как она, необученных сородичей, некоторые из различий сглаживаются, но не все. Результаты согласуются с идеей о том, что пчелиный танец — поведение в основном врожденное, но нуждающееся в отладке при помощи обучения. Также они согласуются с гипотезой о существовании у пчел культурных традиций, помогающих адаптировать танец к нюансам местной обстановки.
Но является ли сам язык танца полностью врожденным? Может быть, ему нужно доучиваться, как это делают многие певчие птицы, у которых врожденная песня весьма приблизительна, а для полноценного пения требуется социальное обучение (см.: Птицы осваивают пение, наблюдая за реакцией сородичей, «Элементы», 20.03.2019)? Или, может быть, врожденной является только способность быстро выучивать язык танца, как у людей, у которых сам язык не прописан в генах, но есть потрясающий врожденный талант к его освоению?
Похоже на то, что нюансы кодирования расстояния могут сохраняться в пчелиных семьях как культурные традиции. И если такую традицию искусственно прервать (как это произошло в экспериментальных семьях, составленных из юных, ничего не знающих рабочих), то она потом не восстанавливается. Значит, не исключено, что какие-то зачатки культуры у пчел всё-таки есть. Культурному наследованию навыков может способствовать размножение семей посредством роения, при котором новая семья сразу имеет опытных рабочих, и то, что семьи у пчел многолетние. Этим пчелы выгодно отличаются от шмелей и большинства муравьев, у которых новую семью основывает одинокая самка, что радикально затрудняет передачу культурной информации от семьи к семье.
В конце статьи авторы немного рассуждают о возможных выгодах использования социального обучения в формировании танца. Выгоды могут быть связаны с тем, что пчелы селятся в разных местностях (разные пейзажи вокруг гнезда), а способствующие ошибкам неровности «танцплощадок» могут сильно различаться в разных гнездах. Поэтому язык танца полезно подстраивать к нюансам местной обстановки. Например, пчела оценивает расстояние до источника пищи по оптическому потоку (см. Optical flow), то есть, грубо говоря, по суммарному количеству мелькания в глазах за время полета туда и обратно. Из этого следует, что в разных местностях переводить оптический поток в число виляний брюшком во время танца, скорее всего, лучше по разным формулам. Тут-то и открывается поле для культурного наследования, потому что вписывать такие локальные адаптации в геном вряд ли практично.
Британские и китайские биологи провели со шмелями эксперименты по «социальной диффузии», ранее проводившиеся с птицами и млекопитающими. В шмелиные семьи подсаживали демонстраторов, специально обученных решать нестандартную для шмелей задачу одним из двух равноценных способов, и смотрели, как будет распространяться навык. Оказалось, что процессы формирования поведенческих традиций у шмелей очень похожи на то, что ранее наблюдалось у теплокровных позвоночных. Шмели успешно учатся у демонстратора и начинают решать задачу тем же способом, что и он. Альтернативный способ иногда случайно открывается, но не получает распространения. Если подсадить в шмелиную семью демонстраторов, умеющих решать задачу обоими способами, то один из способов всё равно рано или поздно становится доминирующим, то есть происходит унификация поведенческой традиции. Это, по-видимому, объясняется не тем, что какие-то шмели меняют свои привычки (каждый шмель, как правило, держится за привычный ему способ), а тем, что новые ученики усваивают более распространенный вариант поведения, отчего тот становится еще более распространенным. Способность к социальному обучению и формированию традиций могла направлять эволюцию врожденных (инстинктивных) элементов поведения общественных насекомых благодаря эффекту Болдуина.
Таким образом, результаты согласуются с гипотезой о том, что поведенческие инновации у шмелей могут распространяться в пределах колонии путем социального обучения. Стоит ли называть такой навык культурной (а не просто поведенческой) традицией? Может и не стоит, потому что передачу навыка между поколениями у шмелей никто не наблюдал. К началу зимы рабочие шмели погибают, а вместе с ними и весь их опыт. Новые семьи создаются перезимовавшими самками, которые вряд ли могут научить потомство чему-то полезному.
Авторы завершают статью двумя фразами, которые стоит процитировать: «Возможно, элементы огромного и сложного врожденного поведенческого репертуара общественных насекомых не всегда были такими инстинктивными. Причина, по которой часто не удается найти признаков культуры у тех или иных животных, возможно, состоит в том, что мы ищем их слишком поздно» (то есть культурные традиции могли уже успеть стать инстинктами).
Обычно считается, что процессы обучения и запоминания состоят из трёх основных этапов: кодирования событий в сетях мозга, хранения закодированной информации и последующего её извлечения, когда это необходимо. Но оказалось, что это немного не так.Цитата«Один из основных выводов этой работы заключается в том, что конкретная память хранится в определённой структурной связности между ансамблями энграммных клеток, которые лежат вдоль определённого анатомического пути. Этот вывод провокационный, потому что существующая догма предполагает, что память вместо этого сохраняется с помощью синапсов», — говорит Сусуму Тонегава (Susumu Tonegawa), профессор биологии и нейронаук, директор Центра генетики нейронных сетей RIKEN-MIT в Институте обучения и памяти Пикауэра, старший автор исследования.Исследователи также показали, что, несмотря на то что воспоминания, хранящиеся в тихих энграммах, нельзя вызвать естественным образом, они сохраняются в течение по крайней мере недели и могут быть «пробуждены» через несколько дней с помощью обработки клеток белком, который стимулирует образование синапсов.
«Один из основных выводов этой работы заключается в том, что конкретная память хранится в определённой структурной связности между ансамблями энграммных клеток, которые лежат вдоль определённого анатомического пути. Этот вывод провокационный, потому что существующая догма предполагает, что память вместо этого сохраняется с помощью синапсов», — говорит Сусуму Тонегава (Susumu Tonegawa), профессор биологии и нейронаук, директор Центра генетики нейронных сетей RIKEN-MIT в Институте обучения и памяти Пикауэра, старший автор исследования.
Нейробиологи из MIT опубликовали в журнале Nature исследование, в котором изучали механизмы потери и восстановления памяти при болезни Альцгеймера. Они обнаружили, что на ранних стадиях патологии новые воспоминания формируются точно так же, как и в норме, но вот через несколько дней вспомнить их уже не получается. Предполагая, что эти отголоски прошлого всё же не пропали бесследно, учёные смогли искусственно стимулировать их восстановление при помощи методов оптогенетики. Хотя этот способ пока не может использоваться на людях, результаты говорят о том, что такой способ стимуляции памяти претендует на очень даже неплохое место в терапии будущего для мнестических расстройств.Цитата«Важно то, что мы доказали концепцию. То, что раньше казалось безвозвратно потерянным, нашлось на своём месте. Вопрос в другом: как теперь его оттуда извлечь?»— задаётся вопросом Сусуму Тонегава (Susumu Tonegawa), директор Объединённого центра нейронной генетики RIKEN-MIT и Института наук о мозге в городе Рикен (Япония), нобелевский лауреат 1987 года за открытие генетического принципа образования разнообразия антител.
«Важно то, что мы доказали концепцию. То, что раньше казалось безвозвратно потерянным, нашлось на своём месте. Вопрос в другом: как теперь его оттуда извлечь?»— задаётся вопросом Сусуму Тонегава (Susumu Tonegawa), директор Объединённого центра нейронной генетики RIKEN-MIT и Института наук о мозге в городе Рикен (Япония), нобелевский лауреат 1987 года за открытие генетического принципа образования разнообразия антител.
Ожидания или представления о мире могут влиять на кратковременную память людей. Это выяснили исследователи из Канады и Нидерландов, которые показывали людям изображения с разными символами — латинскими буквами и их зеркальными отражениями — и просили их запомнить. Люди чаще помнили, что видели реальную букву, когда на самом деле видели отражение, чем наоборот — знание алфавита исказило воспоминания. Исследование опубликованов PLoS One.Наша память может обманывать нас и создавать ложные воспоминания, выдавая их за реальные. Обычно такие воспоминания основаны на реальных событиях, однако каждый раз, когда мы что-то вспоминаем, мозг создает эту историю заново — и искажает ее. На это влияет контекст — то, что происходило во время самого события и то, что происходит во время извлечения воспоминания, а еще наши ассоциации, представления о мире или ожидания. Ложные воспоминания можно даже создать с нуля: внушить человеку, что с ним происходило событие, которого на самом деле не было.Искажаются обычно давние воспоминания, и может показаться, что кратковременная память должна быть более точна — ведь она хранит информацию не так долго. Тем не менее, мы иногда точно помним, что положили ключи на тумбу у двери, хотя на самом деле оставили их в кармане куртки. И некоторые исследования подтверждают, что и кратковременная память подвержена искажениям.Марте Оттен (Marte Otten) из Амстердамского университета с коллегами провели четыре эксперимента, чтобы исследовать искажения кратковременной памяти. Во всех экспериментах ученые ненадолго показывали участникам картинку с буквами латинского алфавита, который был хорошо им знаком, и с псевдобуквами — зеркальным отражением тех же букв. Участникам нужно было запомнить символы и их расположение, а затем ответить, какой именно символ они видели в конкретном месте. Подобные эксперименты уже проводились: людям показывали отраженную букву, а они были уверены, что им показали обычную. Но тогда исследователи списали это на ошибки восприятия, а не ошибки памяти.Здесь участникам исследования на 0,25 секунды показывали картинку, на которой 6–8 букв и псевдобукв были выстроены в круг. В двух экспериментах псевдобукв было меньше, а в двух других исследователи размещали на картинках по три настоящих буквы и три их отражения. Людей заранее предупредили о том, что буквы могут быть зеркально отражены, и призвали обращать на это внимание. После небольшой паузы — от 0,75 секунды до 3 секунд — на экране на полсекунды появлялась квадратная рамка на месте одного из символов. Кроме этого, была еще одна картинка с другими буквами и псевдобуквами, которая появлялась после рамки или одновременно с ней. Это дополнительное изображение следовало игнорировать — оно было нужно, чтобы запутать участников.В конце появлялся экран с шестью символами — вариантами ответа. Участники должны были выбрать один — тот, что был на месте рамки. Среди вариантов ответа была нужная буква в той же ориентации, что на исходной картинке и ее зеркальное отражение, и другие буквы и псевдобуквы. В первом эксперименте реальных букв было больше, а в других букв и их отражений стало поровну. Затем участники должны были указать, насколько они уверены в ответе по шкале от 1 до 4.Во всех четырех экспериментах результаты были примерно одинаковыми: люди, которые должны были запомнить реальную букву, ошибались и выбирали вместо нее псевдобукву лишь в 8–15 процентах случаев. Чуть реже выбор падал на совершенно другой, непохожий символ — в 10 процентах случаев. Если же на месте рамки была псевдобуква, ошибки случались чаще: участники вспоминали вместо нее реальную букву в 30–40 процентах случаев. Это происходило от того, полагают авторы, что люди привыкли видеть нормальные, не отраженные буквы. При этом если пауза между исчезновением картинки и появлением рамки была дольше, то и ошибались люди чаще. А еще когда люди выбирали реальную букву вместо пвсевдобуквы, они чаще были уверены в своем ответе, чем нет. Авторы назвали такие искажения иллюзиями памяти.Из-за того, что таких иллюзий памяти становилось больше со временем, исследователи пришли к выводу, что в некоторых случаях воспоминание о псевдобукве формируется, но затем его заменяет иллюзорное воспоминание о реальной букве, то есть речь здесь не только об искажении восприятия. Мы не просто видим то, что хотим видеть, но и помним то, что хотим помнить. И наши представления о мире и ожидания могут влиять даже на воспоминания о событиях, которые только что произошли.Недавно мы рассказывали об исследовании, которое помогло ученым разобраться, как воспоминания переходят из кратковременной памяти в долговременную. Как выяснилось, переносить воспоминания из гиппокампа в кору помогает таламус.
новые данные отчасти подтвердили устройство двигательного гомункула: в двигательной коре действительно есть отдельные зоны, отвечающие за пальцы ног, пальцы рук, язык и т.д. Но при этом двигательные зоны сгруппированы в три части, соответствующие нижней части тела, торсу и рукам и голове. Внутри каждой «мегазоны» есть участки, которые соответствуют наиболее удалённым частям тела — например, пальцам. Такие участки будут находиться, условно говоря, посередине «мегазоны», то есть участок пальцев ног (прим. моё: наверное, «пальцев рук», опечатка, полагаю) будет сидеть между участками коры, отвечающими за локти и предплечья. Схема старого двигательного гомункула Пенфилда (слева) и новый перерисованный гомункул (справа). Иллюстрация: Evan M. Gordon et al., Nature (2023) Наконец, самое важное — большие зоны головы, торса и нижней части тела перемежались зонами без какой-либо специализации. Эти странные участки, во-первых, оказались тесно связаны друг с другом, во-вторых, оказались тесно связаны с другими частями мозга, которые отвечают за планирование действий, за болевые ощущения, за регуляцию кровяного давления. Они активировались тогда, когда какое-то движение — всё равно, какое — только задумывалось. Исследователи пишут в Nature, что участки без специализации координируют действия в масштабах всего тела с учётом данных из других зон мозга, которые не посылают напрямую двигательных импульсов к мышцам. Конечно, никто не думал, что мозг не умеет координировать движения, но сейчас соответствующие зоны удалось обнаружить в явном виде, причём они оказались в составе двигательного нейрогомункула.
В 1979 году психологи Даниэль Канеман и Амос Тверски предложили так называемую теорию перспектив, которая описывает, как люди выбирают между вариантами с известными рисками и ограничениями. Авторы выявили две системы мышления: быструю, которая происходит автоматически и бессознательно, и гораздо более медленную, когда сознание, используя логическую аргументацию, выбирает из предложенных вариантов оптимальный. Такое «медленное» мышление долгое время считалось присущим исключительно человеку. Однако новое исследование ученых из Питтсбурского университета опровергает этот факт.
Родной язык влияет на восприятие музыки: владение тональным языком способствует лучшему различению похожих мелодий, а владение нетональным языком помогает лучше распознавать ритм. Результаты метаанализа 20 исследований и эксперимента с 459066 участниками опубликованы в Current Biology.Тональные (тоновые) языки, распространенные в Юго-Восточной Азии (например, китайский или вьетнамский), отличаются использованием высоты звука для указания смысла слова. В таких языках как русский или английский могут использоваться интонации, но, в отличие от тональных языков, интонации распространяются на большой отрезок предложения, а не показывают значение одного конкретного слова. Прошлые исследования показывают, что язык имеет большое влияние на мышление и восприятие: от социальных норм и стереотипов до зрительного восприятия предметов. Однако изучение того, насколько родной язык связан со способностью воспринимать музыку, пока дает противоречивые результаты.
Таким образом, учтя недостатки прошлых исследований, такие как маленькая выборка и малое количество языков для сравнения, авторы показали, что язык действительно влияет на восприятие музыки: носители тоновых языков лучше различают мелодии, но хуже распознают ритм.Исследователи изучают и то, как иностранный язык влияет на мышление. Так, американские психологи обнаружили, что использование иностранного языка снижает эмоциональность при решении этических проблем. А другая группа психологов показала, что размышления на неродном языке заставляют людей фокусироваться на последствиях поступков окружающих, а не на их намерениях.